Очень достойно! — повторял, тряся их руки, Елкин, — Особенно мне понравились именно Вы, Иван! У ребят что — опыт все-таки был! Выступали же Вы уже, на разных сценах! Да? А Вы, Иван — молодец! Вот молодец — и все тут! И знаете, что я вам скажу, ребята? Илья! Иван! Песни Ваши… вот прямо — ух! Даже я, старый больной циник, и то… Очень, очень тронут! Прямо вот… от души говорю! От души!

— Ну все, товарищи… Не толпимся! У нас очень мало времени, чтобы передохнуть! Перерыв-то — все ничего! Так… все по гримеркам! Отдыхаем, чуть расслабляемся, а потом — снова настрой, настрой и Настрой! — это уже снова Илья со своей «накачкой», — Девочки! Настраиваемся! Все будет — хорошо!

Первыми во втором отделении концерта — отплясали ребятишки. Стоя за кулисами, Иван видел, как замерев, прижав руки к подбородку, переживая за своих подопечных, стояла Тоня. И как Илья обнимал ее сзади за плечи, поддерживая.

«Не-е-е-т! Ну его на хрен, всю эту концертную, эстрадную деятельность! Это какие же нервы сгорают, вот так, а? Лучше уж из зала за всем этим наблюдать!».

Потом — пошла Лиза. Она успокоилась, настроилась, была весела и задорна.

«Молодец! Какая же она — молодец!».

А как ее принимал зал — это же песня! Косов поглядывал в щелку занавеса — хорошо принимают! Только вот… этот… авиатор сраный! Чего-то он так… завелся-то? Прямо на месте сидеть не может!

Не добавил Ивану настроения и подслушанный мельком диалог Лизы и Лиды, после выступления.

— Ну как, подруга? — пытаясь отдышаться, спросила Лиза.

— Здорово! Ты спела — просто здорово! — это Лида, — Я посматривала в зал, людям очень понравилось!

— Да? Хорошо… Только вот… не привычно мне перед таким залом стоять! И пялился все время кто-то… Я прямо всем телом чувствовала. Аж мурашки по коже!

— Это, наверное, этот… летчик! Я видела, как он на тебя глядел! Подруга! Он в тебя втюрился, точно!

— Да ну… брось! Такой мужчина… Скажешь тоже — втюрился!

— Да ты его глаз не видела! Я точно тебе говорю!

— Да? Ну… не знаю… Прямо вот так… смотрел?

— Ты даже не представляешь, как он на тебя смотрел!

— Ой… не знаю. Пошли в гримерку, а? Я хоть отдышусь немного…

«М-да… чего-то это мне… против шерсти!».

Как сказали бы в будущем, Варя Конева — порвала зал! Все ее песни — и грустные, и веселые — заходили на ура! Откуда-то у людей появились цветы. И они несли их и несли Вареньке!

«Может она… отстанет теперь от меня? Вон сколько обожателей новых появилось!».

На их песню он переоделся, посидел, настроился…

— Ты посмотри, Оксанка, какое преображение! Был симпатичный парень, культурный, веселый. А сейчас… как шпана какая-то! — «подкалывала» его Таня.

— Знаешь, Тань… Я таких парней боюсь. Я как где-нибудь в парке такого встречаю… у меня буквально все внутри замирает! — вторила ей Оксана.

— Так и что же? Теперь в общежитие к Вам мне ход уже и закрыт? — скинул на затылок кепочку Иван.

Прошелся перед девчатами приблатненной походкой, пританцовывая. Добавил «распальцовочку».

— Усики блатные, ручка крендельком! А галихфе штабные — серые на ём! Сладких опер ищешь? Ай, не бери на понт! В дуле ветер свищет. Нинка! Это ж шмон, я знаю!

— Ой! — Оксанка закрыла рукой рот.

— Ну, шо, красивая? Поехали кататься? — и вот так, чуть приседая, выделывая ногами коленца, подкатился Иван к девушке, подмигнул.

— Ну шо? Можна мине к тебе в общагу? Ты знаешь, я таки такой ласковый, такой влюбленнай! — потянулся он к ней руками.

— Ой, нет… Иван! Перестань! Хватит придуриваться!

Таня, стоя рядом, смеялась.

— Перестань пугать мою подругу, Иван! Хватит!

— Ты знаешь, Танечка! Мине сдаецца, шо цея краля уже готова отдацца! Не мешайте мине крутить лубофф!

— И что же? Прямо здесь… крутить будешь? — Танюша закрыла собой подругу и улыбаясь, оттесняла Косова от Оксаны.

— Таки да… и это грустно! Придется подождать…

Вот только по пути на сцену, он чуть не столкнулся с этим… летуном, который пер впереди себя шикарный букет роз!

«Где только этот мудень розы в нашем городе в апреле «надыбыл»?».

Вышел на сцену. Опять сдвинул «кепарик» на затылок. Варя, пытаясь не засмеяться, прикусила губу. Прослушивая ее вступление, достал портсигар из кармана, кинул папиросу в угол рта, не прикуривая:

— А у меня — все отлично!

Милая! Все отлично у меня!

«А ничего так получилось! Вон как люди смеются, хлопают! Значит — узнаваемые, близкие им типажи показали они с Варей, спев эту песню!».

В коридоре снова встретился этот… «пернатый». Шел он какой-то ошалелый, с дурацкой улыбкой на лице. Постояв, посмотрев тому вослед, Иван свернул в гримерку к девушкам.

«Может он Варе тащил этот «веник»?».

Зашел… Убедился. «Веник» стоял на столе у Лизы… Развернулся и ничего не говоря, вышел. А что говорить-то? Драться, что ли, с ним? Вот же где глупость! И кто она ему, Косову? Жена? Так нет. Подруга-любовница? М-да… И как быть?

«Как хреново-то все складывается, а?».

А на сцене, в небольших перерывах, чтобы дать артистам перевести дух и поменять костюмы — по необходимости, блистали Савелий и Кира. Это как представить — Зиновия Гердта и Татьяну Судец, к примеру. Основную роль вел, конечно, Савелий. Именно он «тянул» зал, держал его внимание, периодически обращаясь к напарнице. Шутки, какие-то рассказы, сценки и даже пантомима. Но и Кира была хороша, все делала вовремя, была хорошей помощницей Елкину. И даже некоторые реплики удачно вставляла в его роль.

Они «оттащили» концерт, «оттянули» его. Как тогда — лыжный поход! «На зубах», на морально-волевых. И можно уже выдохнуть… Больше всех, конечно, отпахала Варя. Ей досталось хлеще всего. Ну и музыканты тоже.

Народ сам собой начал собираться у них, в большом зале. Все были вымотаны, молчаливы, расслаблены.

— Сейчас народ немного отдохнет, придет в себя… Вы, молодые, быстро восстанавливаетесь, — бормотал Косову Савелий, — И можно будет немного выпить, закусить, пообщаться.

Но, как говорится — не судьба. В зал зашел директор ДК и попросил пройти с ним Ивана, Илью, Лизу, Варю, Калошина, Киру и Елкина.

— Директор и гости хотят немного пообщаться с Вами, выразить Вам свою благодарность, — негромко пояснил ситуацию директор.

Они прошли по каким-то коридорам, переходам и зашли в уютный зал, обставленный мебелью. Здесь было все заводское начальство, приглашенные лица. И, чего Косов вообще не ожидал, здесь уже была Завадская, Рита и… па-бам! Фатьма.

«А я и забыл совсем разговор с Еленой! Забыл!